Источник: eventr.ru | 07.06.2013 20:06
Вчера я посетил спектакль Белорусского Государственного Молодежного Театра «Квадратура круга». Эта критическая статья публикуется в продолжение традиции eventr.ru знакомить зрителей и авторов спектаклей с независимой точкой зрения на увиденные и созданные ими произведения.
Спектакль поставлен по популярной в СССР одноименной пьесе Валентина Катаева, советского писателя, драматурга и поэта. Квадратура круга – математическая задача, неразрешимость которой математически же и доказана. Несмотря на это, были люди, которые не год и не два тратили на поиск ее решения. Теперь метафора «квадратура круга» означает бессмысленное и безнадежное начинание. В пьесе речь идет о таком начинании, как женитьба без любви. Жанр спектакля указан, как лирическая комедия, хотя никакой лирики, я, признаюсь, не нашел. Скорее, это был водевиль, как и написано автором в пьесе.
Сюжет очень прост. Двое студентов, делящих одну квартиру, тайком друг от друга женятся в один день, а потом каждый из них влюбляется в жену соседа. Девушки тоже влюбляются в чужих мужей, и к концу спектакля ребята благополучно меняются женами. Водевиль чистой воды. При том, что я не являюсь поклонником этого жанра, должен признать, что это веселая и легкая пьеса. Пожалуй, самое смешное в ней, за исключением самих вечных кви-про-кво, – это ее стиль, исходящий из времени действия. 1920е годы, Советский Союз, НЭП VS Комсомол. Хороша сама идея: любовь мужчины и женщины в стране, где нет секса и где между супругами нужен «рабочий контакт».
Для обострения действия к двум парочкам приложен поэт-самородок по имени Емельян Черноземный, который соблюдает свой корыстный, но комедийно мелкий интерес. Также есть некто Флавий, напоминающий древнего deusexmachina тем, что появляется где-то в конце пьесы и, как по волшебству, решает все проблемы.
В целом, спектакль смотрелся довольно легко, было много смешных моментов, но к актерам возник ряд вопросов. Абрам периодически комкал текст и существовал равномерно: его бешено-активный персонаж практически не менялся. У Тони та же проблема, но наоборот: штамп ярой коммунистки был не активный, а постоянно закрытый. Актриса словно играла какой-то другой спектакль – в совсем другой манере, нежели другие актеры. У Людмилы же были проблемы с восприятием и оценками: она целуется с молодым человеком (это в СССР-то!) – ее прерывает сосед – она, никак не прореагировав, подает соседу чай. Очень порадовал исполнитель роли Емельяна – он был демонически смешной, и его сцены буквально оживляли спектакль. Главная же проблема заключалась в том, что почти всегда актеры живенько и органично пробалтывали текст. На площадке часто была схема, а не «…восприятие + оценка + действие + восприятие… = сквозное действие». Очень часто гэги и «фишки» были не действием, а были вместо действия. Конечно, зал их все равно хорошо принимал, они забавны, но куда лучше работала сцена, когда Емельян науськивал Абрама и Васю друг на друга. Здесь найдена не просто шуточка, а решение – и сцена уморительно смешна.
К режиссеру тоже были вопросы, причем с самого начала, когда я увидел среди декораций «вавилонскую башню» непонятного назначения. В течение спектакля можно было наблюдать, что сцены мечутся, как раненый охотниками кабан, забыв про развитие или структуру. К концу спектакля общее впечатление сильно испортилось: с выходом Флавия-комиссара начались какие-то странные пластические зарисовки. Смысл их лишь отдаленно угадывался, мол, с выходом власти героев стало корчить и крючить. Но зачем это в водевиле?! Самой неясной осталась композиция, показанная в качестве эпилога: герои выстроили из всех имеющихся декораций загончик, и стали двигаться внутри него по кругу, как паровоз. Возможно, это означало, что великая советская стройка соорудила лишь железный занавес, в рамках которого мучила талантливых советских людей. Может, это еще что-то означало. Но что? Эти танцевальные этюды существовали в отрыве от спектакля. А попытка одним этюдом пришить кобыле хвост пьесе не написанный в ней глобальный смысл – это, простите, квадратура круга.