Источник: eventr.ru | 15.05.2013 19:27
13 мая я посетил спектакль «Паўлінка» в Национальном академическом театре имени Янки Купалы и, следуя традиции eventr.ru, написал эту критическую статью. Ее цель – поделиться точкой зрения на спектакль с его зрителями и создателями, предложить им взгляд со стороны.
Конечно, я шел в театр для того, чтобы сосредоточить свое внимание непосредственно на спектакле. Однако признаюсь, мне также было любопытно, что представляет собой новое здание Купаловского театра. К тому моменту я уже слышал немало различных точек зрения на результат долгой и дорогостоящей реконструкции. Чаще мнения были негативные, и некоторые исходили не извне, а изнутри самого театра. К моему удивлению, реконструкция имела непосредственное влияние на восприятие увиденного мной спектакля.
Я взял билет на балкон. Меня встретила внимательная администратор и предложила другое место, т.к. положенное мне по билету кресло было демонтировано. Причину я понял позже. Слухи подтвердились на удивление буквально: с балкона почти не видно сцену. На моем новом месте (начало бокового сектора балкона) нужно было податься всем телом вперед и висеть 2 часа на обитом бархатом бордюрчике. С тех сидений, которые открутили, не было видно вообще ничего.
Женщина с ребенком стояли рядом со мной весь спектакль. В антракте женщина пыталась пересесть в бельэтаж, не нашла мест, на которых им было бы удобно, и вернулась назад со словами: «А, я уже привыкла, мне и постоять нормально». Белорусский театр во плоти: не посмотреть, а потерпеть спектакль.
Пожилая пара, сидевшая на крайних местах балкона, с самого начала поняла, что не найдет в себе сил висеть на бордюрчике весь спектакль, и, откинувшись в кресле, слушала спектакль как радиопостановку. Все же, крайние места балкона и раньше были «студенческими» – неудобными, но дешевыми. Во втором действии пожилой пары на местах не было, надеюсь, им помогли найти нормальные места. А может, они просто ушли…
Зато на втором этаже театра появилось просторное помещение с люстрой и диванчиками: сплошь мрамор и бархат. Когда я спросил у работников театра о его назначении, мне ответили, что «каминный зал» предназначен, по-видимому, для каких-то «встреч» и «съемок». Кого там планируют встречать и снимать, мне не поясняли. Любопытно, что у государства хватило денег на псевдо-роскошный зал (которому лично я предпочел бы мило скрипевшие половицы старого здания), но не хватило на более практичную планировку зрительного зала. Интересно, какое из этих двух помещений в театре важней?
И все же, о спектакле. Несомненно, эксцентрическим жанром постановки ее авторы старались преодолеть недостатки материала, обладающего яркой и образной белорусской речью, но содержащего больше разговоры, нежели действие. Однако я не могу сказать, что самым интересным на площадке были песни, танцы и народные анекдоты. Сцены с явно выраженным конфликтом и, в еще большей степени, отдельные актерские работы тянули на себе весь спектакль. К примеру, Павел Харланчук-Южаков с уморительным мультипликационным Адольфом Быковским или веселый пьяненький сосед – Пранцысь Пустарэвіч Виктора Манаева. Очень убедителен был Сцяпан Крыніцкі(Андрей Ковальчук), однако в моменты роли, когда характерность его персонажа брала над ним верх, в зале его было плохо слышно.
Неприятно удивила меня исполнительница роли Павлинки. Все играли в одном жанре, она в другом – не пойми, в каком. Она партнера не воспринимала и не оценивала – просто говорила, причем ее далеко не всегда было слышно. Зато – не могу не обратить внимания – она хорошо поет.
Спектакль я не могу назвать любимым в этом театре, но такой анекдотический способ подачи классики я все же считаю куда более живым, чем, если бы в репертуаре значился музейный экспонат законсервированной в первоначальном варианте «Павлинки». В контексте же ситуации с реконструкцией, на которую пришлась значительная часть настоящей статьи, я могу лишь посочувствовать руководству Купаловского театра, которое не только не могло повлиять на ход ремонта, но вынуждено теперь благодарить и улыбаться, выслушивая бредни про мифическую «самоокупаемость».
Автор: Тимофей Сержанин