Источник: eventr.ru | 16.06.2013 23:26
Вчера я посетил спектакль Национального академического драматического театра имени Максима Горького «Экзекутор» по пьесе Алексея Дударева. eventr.ruпродолжает публиковать критические статьи, которые помогут зрителям и авторам минских спектаклей познакомиться со взглядом на созданные или увиденные ими спектакли со стороны.
Новая пьеса Алексея Дударева написана по мотивам знаменитейшей пьесы Николая Гоголя «Ревизор», и все еще идет под грифом «премьера». Поначалу ничего в положении Городничего, попавшего в сиквел, не меняется. Буквально вслед только что уехавшему из облапошенного уездного города Хлестакову приезжает новый ревизор. Им предстает Тряпичкин – тот самый друг Хлестакова, которому он писал письмо, где с издевкой описывал местных чиновников. Затем вся гоголевская история протекает в одно действие, а во втором акте следует модернизация Алексея Дударева…
Хотя я и убежден, что Алексей Дударев известный и очень хороший драматург, однако в данном случае считаю, что найденный им метод все же уступает решению Гоголя.У Николая Васильевича оригинальность и хитрость заключалась в том, что единственным положительным лицом пьесы был смех, как автор сам и отмечал в комментариях к своему произведению. Говоря более прямо, не было в пьесе положительных персонажей. Тряпичкин же гибнет, как мученик. Воры и мздоимцы не сами себя осуждают, но осуждаемы героем в пафосном (хоть и ярком, выразительном) монологе. В Ревизоре-1 не было героя, который пытался благородно освещать путь, увы, слепым людям. Конечно, дело вовсе не в том, что раньше яблоки были вкуснее, но в том, что неизбежное сравнение двух произведений не украшает самое молодое из них.
В отношении других элементов спектакля впечатления сложились крайне противоречивые. Сценография и костюмы, как это обычно и бывает в Горьковском театре, действительно прекрасны, но почти не имеют отношения к действию. Сторожевая будка, царская карета – все так роскошно, но действие зачастую скучно… Музыка красива, но появляется ни к селу ни к городу. Как будто в партитуру спектакля ее вставляли, выбрасывая номер трека в плейлисте игральной костью. Игра на пиле – интересная находка, и звучание ее было к месту, но присутствие музыканта на сцене неоправданно, это чисто внешний прием. Полет Марьи Антоновны с шариком – простое трюкачество ни к чему. То есть мы, тупые зрители, видим тонкую нитку, на которой держится шарик, а два толстенных каната, на которых висит актриса, не замечаем! Массовые сцены выстроены организованно и очень выразительно, но, опять же, часто давали внешний эффект в отрыве от сути происходящего. Бывало и так, что мизансцены режиссера мешали воспринимать историю.
Что касается внутренней линии спектакля… Актеры уселись и стали играть Гоголя так, как все играют Гоголя. Все было медленно, долго, зачастую скучно и, как метко заметила моя соседка по партеру, – предсказуемо. Да, удивила концовка пьесы, появление императора. Но мы проходим «Ревизора» в школе! Конечно, действие станет скучно, если не вовлекать в него внимание зрителя. Причем для этой цели внешние приемы вроде вышеупомянутого «шарика» – открою тайну! – не срабатывают. Александр Суцковер, игравший Тряпичкина, был мне лучом света в сонном царстве. Большую часть времени спектакля занимала какая-то беготня по сцене, а затем, сказав «Стоп игра!», Тряпичкин начал на авансцене монолог. Человек вроде бы просто говорил, а это было намного интересней суеты сует.
Ergo, постмодернизм забавен, но самого по себе его мало. Так бывает во многих спектаклях этого театра: внешние выразительные средства блестят, горят и переливаются, как новогодняя гирлянда, сработанная талантливым мастером. Но даже самой гениальной гирляндой не украсишь чахлую и больную ёлочку. Если спектакль не сработан по внутренней линии, если актеры не действуют, им скучно играть – цельного впечатления не будет.